Новый состав СПЧ еще не понимает, чего он хочет и может
Обозреватель Царьграда честно отсидел в мягком тассовском кресле больше часа, пытаясь понять, что изменится в деятельности Совета. Но в итоге стал свидетелем неуверенности правозащитников в правильности своих действий, в нечеткости формулировок и отсутствии стратегии единых действий СПЧ.
В ведущем информагентстве СПЧ представляли председатель Совета Михаил Федотов, журналист Николай Сванидзе, глава комитета против пыток Игорь Каляпин, известный общественный деятель Александр Осмолов и политолог Екатерина Шульман. Относительно новым лицом нового СПЧ в данном списке была лишь Шульман. Осмолов тоже вошел в состав впервые, но он является давним участником правозащитного движения России.
Собравшиеся предприняли попытку рассказать о том, какой итог можно подвести под важной для правозащитников встречей с Путиным. Все-таки не каждый раз глава государства проводит пять часов с кем-либо. А с СПЧ провел!
Еще накануне вечером появились сообщения от анонимных источников, что, вопреки ожиданиям, каких-то серьезных изменений и прорывов в деятельности совета, скорее всего, не будет. Кроме того, они предположили, что и обещанной некоторыми деятелями СПЧ либерализации Совета тоже не ожидается. Несмотря на то, что в новом составе появились 16 новых и достаточно медийно раскрученных персонажей, включая Осмолова и Шульман, пока что просвета, который позволит осуществить прорыв, не проглядывается.
Новый состав СПЧ: От скандалов к реальной защите прав
Впрочем, «позитивисты» полагали, что новый состав СПЧ еще не определился с профилем деятельности, не выработал идеологию и не создал соответствующие подразделения, в которых его представители будут работать, исходя из своей специализации.
А уже сегодня в пресс-центре ТАСС эта неготовность стала заметна невооруженным взглядом. Создалось впечатление, что члены Совета во главе с председателем даже не обозначили ключевые реперные точки своей новой идеологии. А для чего тогда было выходить на медийную площадку такого уровня?
О чем правозащитники говорили с Путиным?
Мероприятие началось с небольшого вступительного слова Федотова, главным в котором был рассказ о том, как президенту донесли мысль о проведении амнистии заключенных к очередной годовщине Конституции. За это председателя СПЧ раскритиковали еще вчера – какой смысл ставить во главу выступления тему, которая входит в компетенцию президента страны и Госдумы, которая и утверждает постановления об амнистии практически ко всем большим датам в стране и без помощи правозащитников.
Выступление руководителя организации продолжилось его вялой перебранкой со Сванидзе. Оба маститых правозащитника поспорили о том, как именно воспринял Путин представленные ему доклады. По мнению Сванидзе, Путину важнее было услышать правозащитников, их «хотелки», а что будет дальше, «как отреагирует - посмотрим». Федотов полагал, что если и услышал президент, то не всех – из 19 записавшихся дали доложить только девяти. «Тоже немало», - воскликнул Николай Сванидзе.
Правозащитница Ева Меркачева: Дело Кокорина и Мамаева - необыкновенное
Однако из этого диалога так и не стало точно понятно, о чем были доклады, да и вообще, зачем они нужны, если требуются действия, которые должны в корне, согласно ожиданиям экспертов, изменить статус СПЧ. Ведь Совет президента по правам человека не раз обвиняли в том, что каких-то значимых достижений за последние годы, кроме открытия памятника жертвам политических репрессий, и не было.
Федотов и Сванидзе продолжили друг друга поправлять и перебивать. Следующий выступающий, Игорь Каляпин, известный защитой «запытанных до смерти» геев в Чеченской Республике, не совсем внятно рассказал о попытке донести до Путина суть реформы Следственного комитета в части предотвращения «системы пыток», за которую, по его мнению, ответственность несет в первую очередь СК.
Существуют две зоны пыток - либо в полиции, либо в самой системе исполнения наказаний (ФСИН). Я пытался вчера прояснить, что пытки применяются из-за безнаказанности этих двух ведомств, а ответственность должна лежать на СК. По реакции президента я понял, что в моем докладе слишком много намешано тем, и что мне не удалось донести свой месседж до президента. Какие-то вещи были просто неверно поняты,
- пояснил Каляпин, но кажется, в зале его тоже не поняли. Он, впрочем, пояснил, что его вообще не сразу понимают, и почему-то особенно в этом отличаются журналисты.
Александр Асмолов оживил пресс-конференцию, затронув свою профильную тему – образование. Он сказал, что Владимир Путин согласился с его мнением, что в России не должно быть единого учебника и унификации образования. Что опорой образования должно стать не государство, а «независимое экспертное сообщество» в лице Академии наук, бизнеса, высшей школы и профессионального сообщества учителей.
ЕСПЧ – России: Платите оппозиционерам, боевикам и экстремистам
Не забыли про Сенцова
Однако общее впечатление от выступления нового члена СПЧ сложилось поверхностное.
Политолог Екатерина Шульман затронула тему декриминализации 282 статьи УК РФ, ранее называвшейся «русской», по которой в последнее время все больше и больше привлекали радикальных либералов. Она говорила о том, что до Путина донесли озабоченность по поводу законодательства о митингах в сторону его смягчения, реформе ФСИН (без подробностей, в чем ее суть), законодательства о противодействии пыткам.
Неожиданно прозвучала информация, что в «закрытой» для СМИ части вчерашней встречи президента и правозащитников еще один новый член СПЧ, режиссер Александр Сокуров вновь поставил перед властью вопрос об освобождении или обмене украинского террориста Олега Сенцова, отбывающего 20-летний срок в России.
Вот уж и правда, вся страна только и ждет от нового состава Совета по правам человека, когда же там, наконец, решится судьба «режиссера» Сенцова. Как будто каждый житель России только и ждет освобождения «героя»…
Вслед за Сенцовым журналисты из зала стали интересоваться судьбой отмененных концертов рэп-исполнителей, а также будущим еще одного режиссера, обвиняемого в хищениях государственных средств, Кирилла Серебренникова.
«Сахарная» премия для террориста
По рэперам ответила Екатерина Шульман: с молодежью надо работать не путем давления, а диалога, но если управления внутренних дел и органы ФСБ на местах не понимают, что «перестарались» с делом отмены концертов, «то никакой СПЧ им не указ». А в чем же тогда роль СПЧ?
Тему с Серебренниковым плавно свел на нет уже Николай Сванидзе – хорошо, что не стали говорить на встрече с Путиным об этом деле, ибо в прошлый раз (теперь уже бывший член СПЧ) Станислав Кучер только обострил ситуацию неправильно расставленными приоритетами в этом вопросе. «При чем здесь творчество – там деньги украли», - процитировал уже Федотов Путина.
«Есть ли диалог по межнациональным вопросам между обществом и правозащитниками?» - задали вопрос из зала председателю. «По-моему, да», - не совсем уверенно ответил Федотов.
И в этот момент пресс-конференцию прервала сирена учебной пожарной тревоги. Нечасто такое происходит в ТАСС.
Столь неожиданное окончание мероприятия, от которого кто-то ожидал конкретных планов и шагов по превращению СПЧ из «свистка по выбросу пара» в эффективно работающий инструмент правозащиты для всех, поставило точку в конкретном медийном действии. Но оставило вопросы – к чему были осуществлены столь масштабные шаги по ротации Совета?
Безусловно, времени на перестройку СПЧ у нового состава еще много. Но неподготовленность участников пресс-конференции по итогам важнейших для них переговоров ни с кем-нибудь, а с первым лицом государства, очевидно бросалась в глаза.