Один день в истории: 129 лет назад произошло крушение царского поезда
После аварии с царским поездом Сергей Юльевич Витте утверждал, что он еще задолго до несчастного случая в Борках предупреждал Александра III, что императорские поезда развивают на Юго-Западных железных дорогах слишком большую скорость.
Вот как описывал это происшествие "Правительственный вестник": "Во время крушения Их Величества Государь Император и Государыня Императрица со всем Августейшим Семейством и лица Свиты находились за завтраком в вагоне-столовой. При сходе с рельсов первого вагона следующие вагоны слетали на обе стороны; вагон-столовая хотя и остался на полотне, но в неузнаваемом виде. <…> Невозможно было представить, чтобы кто-либо мог уцелеть при таком разрушении. Но Господь Бог сохранил Царя и Его Семью: из обломков вагона вышли невредимыми Их Величества и Их Августейшие Дети".
...В момент крушения поезда Александр III с женой и детьми находился в вагоне-столовой. Этот вагон, большой, тяжелый и длинный, был укреплен на колесных тележках, которые при ударе отвалились. Тем же ударом были сломаны поперечные стенки вагона, боковые треснули, и крыша стала падать на пассажиров. Стоявшие в дверях камер-лакеи погибли, Царскую Семью спасло только то, что крыша при падении одним концом уперлась в пирамиду из тележек и образовалось треугольное пространство, в котором она и оказалась.
Об этом страшном моменте своей жизни Цесаревич оставил следующую запись в дневнике: "Роковой для всех день, все мы могли быть убиты, но по Воле Божьей этого не случилось. Во время завтрака наш поезд сошел с рельсов, столовая и шесть вагонов разбиты, и мы вышли из всего невредимыми". После крушения Императрица Мария Феодоровна говорила: "Во всем этом была осязательно видна рука Провидения, нас спасшего".
Сергей Витте, который не был свидетелем происшествия, писал, что "вся крыша столового вагона упала на Императора, и он, только благодаря своей гигантской силе, удержал эту крышу на своей спине, и она никого не задавила". Руководитель расследования причин железнодорожной катастрофы Анатолий Федорович Кони считал это утверждение неправдоподобным, поскольку сама крыша весила несколько тонн и удержать ее никакому человеку было не по силам. Тем не менее профессор хирургии Харьковского университета Вильгельм Федорович Грубе был убежден в прямой связи смертельной болезни Царя с полученными им при крушении травмами.
Александр III, несмотря на крайне плохую погоду (лил дождь с изморозью), сам распоряжался извлечением раненых из-под обломков разбитых вагонов. Профессор Грубе вспоминал: "Их Величества изволили обходить всех раненых и словами утешения ободряли ослабевших и упавших духом". Императрица Мария Феодоровна обходила с медицинским персоналом пострадавших, оказывала им помощь, всячески стараясь облегчить больным их страдания. Александр III писал своему брату, Великому Князю Сергею Александровичу: "Этот день никогда не изгладится из нашей памяти. Он был слишком страшен и слишком чудесен, потому что Христос желал доказать всей России, что Он и доныне творит еще чудеса и спасает от явной гибели верующих в Него и Его великую милость".
По распоряжению и на средства Царской Семьи на месте крушения были поставлены храм и часовня, а сама станция Борки получила второе название - Спасов Скит.