Реванш генерала Попова: Народ пошёл на штурм за приговорённого "Спартака". Слово взяли адвокаты
Народный вал: письма, которые должны услышать
Юрий Подоляка, как в старых фильмах про деревенский сход, объявил перекличку — только вместо колокола у него Telegram, а вместо сельсовета — Верховный суд и кассационная инстанция. Призыв простой и без дипломатии:
Пишите! Достучимся до небес!
И понеслось.
За первые сутки — больше пятнадцати тысяч писем. Не лайков и сердечек, не "держитесь там" в комментариях, а настоящих бумажных и электронных обращений с паспортными данными, чтобы никакой судья не сказал: а кто это вообще написал? География и состав впечатляют: от слесаря в Тюмени и хирурга в Казани до директора крупного завода на Урале и полковника, воевавшего под командованием Попова.
Это не анонимная толпа. Это люди, которые готовы подписаться своими именем, фамилией, отчеством, показать прописку и сказать:
Да, я за него — за того, кого вы осудили как вора.
Тут и семьи погибших бойцов, и ветераны, и те, кто с ним стоял в грязи под дождём, и те, кто в жизни на фронт не попадал, но понимает, что сейчас творится неправда.
Подоляка собирает этот вал, чтобы направить его в коридоры власти. План простой: обрушить такой поток гражданских голосов, чтобы чиновники хотя бы раз отвлеклась от своих бумажных правил и посмотрели на людей, для которых герой — это не медалька на параде, а живой командир, под начальством которого ты сам воевал и остался жив.
Должен ли суд слушаться народа?
Адвокат осуждённого экс-командарма Ивана Попова Сергей Буйновский в этой истории напоминает про учебники по праву, где ещё писали "власть народа" без кавычек. Он говорит: суд в России — это не какая-то отдельная планета, а часть власти, действующая от имени граждан. Значит, и слушать народ он не просто может, а обязан. Особенно когда речь идёт о человеке, от которого напрямую зависит оборона страны. Для него дело Попова — это не только юридическая история, но и вопрос национальной логики: что важнее в момент СВО — упорно держать генерала за решёткой или вернуть его на передовую, где он умеет делать своё дело лучше других.
Если исходить из того, что наказание в любом случае от имени государства, а государство — это народ, то оно выносится от имени народа. Если народ говорит, что приговор несправедливый и неправильный даже в части наказания, то суд обязан это услышать. Фактически приговор, который был вынесен Попову судом, не достиг своей цели. И он не является справедливым по отношению к тому же Попову. И об этом говорят люди, граждане этой страны, которые не удовлетворены таким приговором. Должен суд их услышать или нет? Суд не должен их услышать, он обязан их услышать.
Юрист в беседе с Царьградом добавил и ещё одну деталь, которую в кулуарах военные называют "парадокс тыла". Тюрьмы сегодня пустеют — заключённых берут добровольцами на фронт, включая тех, кто сидел за особо тяжкие преступления. Но боевому генералу, чьи заслуги очевидны, вернуться в строй запрещают. Для Буйновского это явный перекос:
Сейчас идёт СВО, у нас тюрьмы пустые, потому что все, кто хотел, ушли добровольцами на СВО. Если взять срез тех, кто ушёл, то это далеко не лучшие граждане нашей страны. И осуждены они по более тяжким преступлениям, по особо тяжким преступлениям в том числе. А когда боевому генералу, который показал свой профессионализм в деле, отказывают в возвращении на СВО, стоит задаться вопросом: справедливо ли это в нынешних условиях для страны? Что важнее? Надо всегда исходить из того, что важнее для страны в определённый период. Так вот, важнее для страны, чтобы Попов был в тюрьме или на СВО руководил армией, бригадой, дивизией?
Последний бой генерала Попова: Губернатор принял огонь на себя. Чем закончится битва чиновников против военных?
Другой известный адвокат — Дмитрий Краснов смотрит на ситуацию без сантиментов. В интервью Царьграду он признаёт: да, поддержка огромная, народный резонанс есть, но по закону он ничего не решает. Тысячи писем и подписей — это моральное и политическое давление, но в юридической плоскости приговор останется в силе. Он уверен: апелляция не изменит срок, а на фронт Попова всё равно не отправят.
Народная любовь не может влиять на приговор. У нас решения по уголовному делу выносит суд, так прописано в Конституции. Наличие общественного мнения на решение судьи повлиять по закону не может. Безусловно, моральное, политическое, общественное давление на судью есть, апелляционная инстанция сейчас рассматривает дело. Но, с моей точки зрения, приговор не поменяют, он останется прежним. И, скорее всего, Попову не разрешат быть освобождённым по вот тому коридору, который построен для лиц с вынесенным приговором, по поводу возможности отправиться на СВО. Отправить генералом его невозможно. А рядовым — это несёт под собой опасности, угрозы, что он может попасть в плен, а он носитель достаточно высоких государственных тайн. Поэтому я думаю, что, скорее всего, приговор останется в прежнем виде.
Как бы ни хотелось верить в чудо, система в таких делах не разворачивается по письмам и эмоциям. Максимум, на что можно рассчитывать, — что судьи почувствуют этот фон. Но их решения будут опираться только на материалы дела, которые граждане не видели и вряд ли увидят.
История конфликта
Чтобы понять, почему сегодня тысячи людей штурмуют своими письмами канцелярии, надо вернуться в тот момент, когда генерал Попов, командуя 58-й армией, решился на то, чего в нынешней военной вертикали не прощают: сказал правду и народу, и начальству в лицо. Не кулуарно, не через шёпот в приёмной, а вслух, в аудиосообщении, которое разошлось по офицерским чатам быстрее, чем сводки с фронта.
Тогда, летом 2023 года он открыто доложил о провалах на линии обороны и о том, что войска несут неприемлемые потери. Не стал подбирать слова, чтобы "не нервировать руководство". Его речь стала роковой.
Обращение генерала Попова опубликовал депутат Госдумы генерал Гурулёв.
Доброй ночи, мои любимые гладиаторы. Надо было собраться с мыслями, много событий произошло за последние два дня, сейчас можно об этом уже уверенно сказать: меня отстранили от должности. Я жду дальнейшую свою судьбу военную.
Попов рассказал, что во время пребывания в должности он максимально сократил дистанцию со всеми военнослужащими — от сержанта до начальника штаба армии:
Потому что одинаково мы гибнем, одинаково воюем, одинаково всем страшно, одинаково всем больно и тяжко. Не делал различия абсолютно никакого между вами. И был всегда честен максимально с первого дня прибытия в нашу армию.
Генерал объяснил, что конфликт начался с того, что он сказал правду об СВО:
Я во имя вас, во имя погибших всех наших друзей боевых не имел права врать, поэтому обозначил все проблемные вопросы, существующие на сегодняшний день в армии по боевой работе, по обеспечению. Назвал все вещи своими именами. Заострил внимание на самой главной трагедии современной войны — это отсутствие контрбатарейной борьбы, отсутствие станций артиллерийской разведки и массовая гибель и увечья наших с вами братьев от артиллерии противника…
Также поднял ещё ряд других проблем, высказал это на самом высоком уровне — откровенно, предельно жёстко. В связи с этим, видимо, старшие начальники почувствовали во мне опасность какую-то и стремительно, за один день световой, состряпали приказ министра обороны, вывели меня из расположения и от меня избавились. Как сказали сегодня многие командиры полков дивизии, нашу армию не смогли пробить с фронта военнослужащие Вооружённых сил Украины — нас ударил с тыла наш старший начальник, предательски и подло обезглавив армию в самый тяжёлый и напряжённый момент.
Эти слова стали приговором генералу "Спартаку" задолго до приговора суда. Конфликт с Генштабом вышел за рамки служебных разногласий и превратился в тихую, но беспощадную войну. Вскоре против Попова возбудили уголовное дело о хищении металлических конструкций на 130 миллионов рублей, оформленных документами с подписями, которые, по словам защиты, были подделаны.
Экспертиза показала, что подписи генерала Попова фальшивые: Куда ведут нити громкой подставы
Даже после начала следствия Попов пытался найти компромисс: в феврале он подал ходатайство об отправке на фронт под личную ответственность, с готовностью вернуться в колонию по первому требованию. Ответ был однозначен — отказ. И вместо передовой он получил общий режим, лишение звания и уничтоженную карьеру.
На фронте же его по-прежнему считают своим. Волонтёры, офицеры, бойцы, губернатор Запорожья Балицкий — все в один голос называют его честным и боевым командиром. Но там, где и генералам не положено думать, честность может стоить свободы.
Что с того?
Дело Попова давно вышло за рамки одного уголовного процесса. Оно стало лакмусовой бумажкой: способны мы ради победы отодвинуть ведомственные амбиции и личные счёты или будем глушить тех, кто мешает комфортной картинке отчётов. Народное возмущение здесь не про любовь к конкретному человеку, а про чувство, что "своих" бросают, когда они очень нужны.
Война генерала Попова: Осужденный командарм решился на новое наступление
Фронт тем временем не ждёт, пока юристы перепишут формулировки. Каждый месяц без опытного командира — это новые потери и новые ошибки, которых можно было избежать. И пока Фемида тратит силы на то, чтобы держать Попова за решёткой, враг тратит силы только на то, чтобы нас уничтожить.
Пятнадцать тысяч писем — возможно, последний способ достучаться до небес, до тех, кто называет себя представителями народа. Услышат ли там этот гул, покажет не пресс-релиз, а то, кто и как поведёт бойцов завтра. И если они снова промолчат, им придётся отвечать уже не перед письмами, а перед фронтом.
Специально для читателей Царьграда ещё больше историй, основанных на абсолютно реальных событиях. То, что можно прочитать между строк:
Шойгу пропал. Комментарии запрещены. Что происходит?
"Страшный удар по всей армии": Горькая улыбка генерала Попова сказала всё — "Да сгинут наши имена"
