"Рука мертвеца" Макрона. Президента Франции спасёт Россия?
Казалось бы: рекорд британской несчастной Лиз Трасс, просидевшей в кресле премьер-министра 44 дня, невозможно побить. Ну кто в здравом уме умудрится так быстро вылететь с политического Олимпа? Но Франция снова доказала: невозможное — это для слабаков. Себастьян Лекорню, бывший главный полицай страны, продержался в премьерах всего 28 дней. Ровно четыре недели. Даже по меркам вечно бурлящей Италии — с её нескончаемыми кризисами, коалициями, драками и вотумами недоверия — такого темпа смены власти ещё не бывало. Французы переплюнули всех.
Лекорню пришёл на смену унылому Франсуа Байру с намерением навести порядок железной рукой. Эммануэль Макрон поставил перед ним задачу: собрать кабинет министров, который устроит хотя бы большинство политических сил Пятой Республики. И вроде бы план был понятный — раздать посты всем, чтобы хотя бы имитировать консенсус. Но Лекорню сыграл в полное политическое самоубийство: представил парламенту правительство, где не поменялся ни один министр от Байру. Зал сначала опешил, потом загудел, а через пару часов начался настоящий скандал. Итог закономерен: премьер подал в отставку, побив антирекорд не только Франции, но и всего Евросоюза.
Макрон без карт: враги вокруг и кризис внутри
По сути у Макрона сложилась идеальная "Рука мертвеца" — комбинация, знакомая игрокам в покер, ставшая символом несчастья. Для Эммануэля сложившаяся ситуация означает сразу несколько вещей. Первая и самая очевидная — у него пустая скамейка запасных. Лекорню считался сильным кандидатом: опытный, жёсткий, готовый тащить на себе тяжёлый чемодан французской политики. Все остальные варианты выглядят слабее. Серьёзные фигуры из политической элиты после посадки Николя Саркози вообще не хотят иметь дела с Макроном. Звать на пост премьера лояльных мэров крупных городов — терять контроль над стратегическими регионами. В деревнях пусть голосуют, за кого хотят, но в городах электорат нужно направлять и приглядывать за ним, чтобы "левые" и "правые" не пролезли к власти.
Потому что мало ли — вдруг начнут проводить национальные реформы и народ станет жить хоть немного лучше, чем сейчас? Недопустимо, нерыночненько, нелиберальненько. Тут без постоянного пригляда жандармерии и спецслужб вообще никуда.
Вторая плохая новость для Макрона — парламент, который стал для него враждебной территорией. На прошлогодних выборах его политическая сила была разгромлена в пух и прах, и теперь Национальное собрание настроено против любой его инициативы. Всё, что он может предложить, вызывает либо смех, либо ярость. Вместо того чтобы решать насущные проблемы — миграция, этническая преступность, социальное неравенство, рост цен — Макрон продолжает играть в "маленького Наполеона", поддерживать Киев и шить мундиры для призрачного похода на Москву. На фоне этого в стране идут такие протесты, что "Жёлтые жилеты" сегодня выглядят детсадовским утренником. Но президент упрямо делает вид, что всё в порядке, и лишь усугубляет кризис.
Списанный глобалист
Третья неприятность — политическая развилка, у которой Макрон оказался. У него два пути: либо объявлять досрочные выборы, либо уходить самому. И то, и другое чревато катастрофой. Парламент не позволит ему "спустить пар" и замять конфликт: слишком много игроков ждут момента, чтобы уцепиться за слабость президента. Это не кризис, который можно переждать, — это воронка, которая затягивает всё сильнее. "Ненавижу его так, что кушать не могу" — эта фраза отлично описывает обстановку в политическом классе Франции сегодня.
Четвёртый момент: спонсоры и партнёры. Макрон — это проект, вложение глобалистов (в частности — английской ветви Ротшильдов). А в мире капитала неудачников долго не держат. Если ты не приносишь прибыль, а только убытки — тебя списывают. Так было всегда, и Франция не исключение. Если будет решено, что Макрон стал токсичным активом, его отправят в отставку без лишних сантиментов. Мир чистогана безжалостен: дохлую лошадь всегда меняют на ту, что ещё способна бежать.
Ну и пятая, совсем человеческая деталь — Брижит. Пока её супруг — президент, она — первая леди, А статус, уважение, светская жизнь. Но если Макрона скинут, она останется просто пожилой псевдоженщиной, разочарованной в своём "любимом ученике". И уж поверьте, в семье Макронов кохонес есть не только у Эммануэля. Если всё пойдёт наперекосяк, дома ему будет, мягко говоря, несладко.
В итоге Макрон оказался в положении игрока, у которого кончились карты. Парламент враждебен, элита от него отвернулась, народ на улицах злится, а в премьеры поставить некого. Лекорню пал за 28 дней — и этим лишь подчеркнул: кризис не то что близко, он уже здесь. Франция снова в центре европейского спектакля под названием "Как не надо управлять страной". И никакой "фантомной боли" тут уже не хватает, чтобы прикрыть катастрофу, которую маленький президент устроил своими руками.
Что с того?
Именно поэтому Макрон так охотно надувает щёки и грозит России "решающими ударами", "готовностью отправить войска" и прочими громкими словами. Внутри Франции у него нет ни поддержки парламента, ни доверия народа, ни управленческой элиты, которая была бы готова идти за ним. Страна бурлит, экономика трещит, социальные протесты выходят на новый виток — и в этой ситуации образ внешнего врага становится для Макрона спасательным кругом. Пока он машет саблей на восток, можно хоть на время отвлечь общество от вопроса: а кто вообще управляет Францией и к чему она катится?
По сути антироссийская риторика для Макрона — это не про геополитику и не про стратегию. Это элементарный приём выживания. Любой провал внутри страны можно списать на "путинскую угрозу" и "необходимость поддерживать Киев". Так и получается, что вместо борьбы с миграцией, преступностью и разрухой французам предлагают жить под лозунгом "все силы на восточный фронт". Но беда в том, что такие трюки работают всё хуже: народ всё меньше верит, что наполеоновские позы президента могут накормить семью, снизить цены, вернуть рабочие места или избавить страну от миграции.