Такой ужас придумать нельзя: Истории солдат ВСУ, попавших в русский плен

Наши работали по нам из артиллерии 

Монтян Сергей из 412-го батальона родился Черкасской области, в деревне Виноград. Ему повезло сдаться в плен на одном из островов под Херсоном. Говорит, в один прекрасный день шёл по улице, остановилась машина, сотрудники военкомата угрозами заставили отправиться на призывной пункт, а оттуда – сразу в расположение части. По словам солдата, всё обучение заключалось в том, что он вместе с другими мобилизованными несколько раз выезжал на импровизированный полигон и отстреливал по 15 патронов. Такой "учёбы", с точки зрения его командиров, вполне хватило, чтобы отправить солдата на фронт. 

У нас никакого вооружения не было в батальоне – одни автоматы. Командиров, считай, тоже не было. Комбата никто всерьёз не воспринимал,

– говорит Сергей.

Его товарищ Игорь Ярошенко – тоже "островитянин". По его словам, они не хотели ехать на острова, но им сказали, что будет в случае отказа. Дали автомат, шесть рожков и по гранате. Пока ехали – попали под обстрел ВС России. До утра прятались в камышах, а потом пошли сдаваться в плен. ВСУ такие вещи не прощает. 

Нас увидели с дрона свои же, что мы идём в сторону русских позиций. И решили нас убрать, начали работать по нам артиллерией. Я очень боюсь сейчас, что они что-то сделают с женой и ребёнком,

– признаётся Игорь.

"Молимся, чтобы выжить" 

Василий Штогун возвращался с работы домой. По уже знакомой схеме его отловили на улице, вручили повестку и отправили на фронт. По его словам, он отстрелял 10 патронов в карьере под Тернополем и после вместе с батальоном был отправлен на позиции. Несмотря на постоянные заверения стран НАТО о том, как они помогают техникой ВСУ, в батальоне Штогуна не было ничего, кроме пары грузовиков и "Уазиков" – "Буханок". Штогун месяц спокойно рыбачил на близлежащем водоеме – воевать-то им всё равно было нечем, – пока русские не начали активно по ним работать. Потери просто не поддаются описанию. 

Василий Штогун. Фото: телеграм-канал "Минобороны России"

Начинает целый час бить ваша артиллерия, мы лежим и молимся Богу и всем святым, только лишь бы выжить. Первой роты уже половины нету, моего взвода нету, третьей – остатки, батальона нету, потери ужасные,

– жалуется Штогун.

Либо умереть, либо сдаться 

Один из командиров взводов после неудачной попытки форсировать Днепр на хорошем русском языке (а большинство пленных прекрасно на нём говорят) рассказывает, что у них во взводе из 24 человек служили в армии только пятеро, трое из которых – ещё во времена СССР. На болезни тоже никто даже не смотрел.

Фото: телеграм-канал "Минобороны России"

Бывший командир отделения даже ходить не мог, не то что командовать. Люди очень измучены и истощены, их избивают командиры, угрожают расстрелом и отправляют на верную гибель. У меня из 24 человек осталось 13. Было два варианта: погибнуть или сдаться. Я выбрал сдаться,

– говорит уже немолодой командир. 

Бросили раненого и отобрали аптечку 

Бывший военнослужащий 416-го батальона Андрей Цвиль из Харькова попал в армию в ходе военкоматовского рейда на предприятие, где он работал. Мужчина отмечает, что морально-психологическое состояние солдат просто на нуле. У многих после первых же серьёзных обстрелов русской артой начинается паника и даже истерические припадки. 

По словам Андрея, в ВСУ существует строгая иерархия: "мобилизованное мясо" и, как он их называет, "специалисты". Эти держатся особняком, щеголяют в натовском обмундировании и с иностранным оружием. Якобы они должны выполнять самые сложные задания, но в реальности играют роль заградотрядов. 

Андрей Цвиль. Фото: скриншот телеграм-канала "Сыны Отечества"

Наутро мы пошли, я даже не знаю, как это назвать, это не штурм, – на мясо. Нам нужно было захватить окоп, продержаться, а потом придут специалисты, а мы отойдём отдыхать. А потом мы узнали, что спецы сзади стоят, и у них приказ, если мы побежим назад – нас разбирать,

– рассказывает дрожащим голосом Андрей.

Андрея ранило, его товарищ, вместо того чтобы помочь, забрал у него аптечку и спокойно ушёл. Кстати, Андрею, в итоге повезло больше, чем его однополчанину-мародёру. Цвиль-то попал в плен, будет жить и после нашей победы вернётся домой, а беспринципный вэсэушник наверняка уже убит. 

Ребята, кому пришла повестка, бегите или сдавайтесь в плен, они ведут вас на бойню,

– резюмирует пленный. 

Что с того?

В подавляющем большинстве случаев, пленные – это обычные русскоговорящие люди, которые большую часть жизни занимались мирным трудом. Преступный режим Зеленского отправил их на убой. Вэсэушники особо подчёркивают, что наши бойцы подготовлены намного лучше, чем они, а главное, у русских нет ненависти. Пленные, пережив первый шок, с удивлением понимают, что вопреки рассказам их командиров, предпочитающих сидеть в тылу, русские никого не бьют и не пытают. Наоборот, лечат раненых, кормят их и относятся по-человечески. 

Все же понимают, что если это не отморозок из "статусного нацбата", то, скорее всего, простой мужик, не сумевший вовремя сбежать в Европу или откосить за большие деньги. Наверное, поэтому самая популярная просьба пленных: "Пожалуйста, не надо нас менять, оставьте в плену до конца боевых действий". Ведь когда их поменяют, то тут же бросят обратно в пекло, а второго шанса может и не быть. 

Украинский солдат, сдавайся, вызывай "Волгу", частота 149.200.