Тегеран на пороге катастрофы: Крах Асада стал прологом для большой войны
Иран уже давно использовал Сирию в качестве буферной зоны. Тегеран перебрасывал своих союзников к границам Израиля и поставлял оружие "Хезболле". В условиях нестабильности в Сирии ему было проще реализовывать свои планы. Если бы Дамаск окреп, то вопрос об уменьшении иранского присутствия был бы поднят незамедлительно. Слишком многих в арабском мире беспокоила такая дружба.
Теперь для Ирана потеря коридора с "Хезболлой" — это огромная проблема. Движение хоть и восполнило потери в людях, но их нужно вооружить, обучить и провести "обкатку". Но сегодня вряд ли Израиль позволит им это сделать, а помощи ждать неоткуда.
Сейчас у Израиля есть прямой путь в Иран, где накапливаются противоречия. Высший руководитель Ирана Али Хаменеи стареет, КСИР обезглавлен, а либеральный президент остаётся либералом. В стране, помимо персов, живут азербайджанцы и курды, их будут качать и предлагать им разные "вкусности". Иран обречён на войну в ближайшие годы.
По факту в Сирии случилось суннитское восстание, и именно поэтому власть так быстро пала. Ирану не на кого было опереться в сложной ситуации. Персов выгнали из Сирии и не позволят вернуться назад. У России же карты сильнее. Мы изначально не ориентировались на христиан, а работали со всеми. Переговоры с умеренной суннитской оппозицией дают нам шансы сохранить часть своего влияния в Сирии,
— отметил военкор Александр Харченко.
Проблем для Ирана много
Падение режима Башара Асада в Сирии — это не только уход с политической сцены важнейшего союзника Ирана на Ближнем Востоке, но и потеря прямой сухопутной связи с проиранскими силами в Ливане. Это существенный удар по имиджу иранского руководства, которое, как мы увидели, оказалось не в состоянии (в отличие от турецкого президента Эрдогана) отстоять ключевые интересы своей страны на сирийской земле. Во всём мире это так и поняли.
А раз поняли, то сделают соответствующие выводы. В этой связи далеко не случайно сухопутное наступление Израиля в Сирии вопреки всем угрозам и заявлениям из Тегерана. Учитывая то обстоятельство, что совсем скоро официально вступит в должность президент США и давний противник Ирана Дональд Трамп, можно ожидать резкого усиления давления США и их союзников на иранское руководство. Очевидно, что в его рядах есть те, кто готов отступить перед ведущими империалистическими державами в обмен на смягчение или снятие санкций. Вопрос в том, готов ли на это Трамп, — отмечает в беседе с Царьградом политический аналитик Владимир Соловейчик:
От ответа на этот вопрос зависит во многом и то, как дальше будет развиваться иранская внешняя политика. Если Трамп готов к диалогу с руководством Ирана, то, вполне возможно, оно пойдёт на переговоры и смягчение реальных действий (при сохранении той же, что и сейчас, радикальной риторики) против США, Великобритании, Израиля. Если Трамп начнёт жёстко давить на Тегеран, то сохранится конфронтационная линия во внешней политике Ирана.
Для России сотрудничество с Ираном важно как в сфере внешнеэкономических связей — к примеру, в виде участия наших предприятий и организаций в реализации планов строительства иранских АЭС, — так и в сфере оборонно-технического сотрудничества. К тому же мы — соседи на Каспийском море. Вклад Ирана в стабильность и мирное развитие в Закавказье, его влияние, например, в Армении, также весьма весомо, этого не стоит забывать.
Баланс интересов
Баланс интересов формирует современную мировую политику. США и их союзники пока являются доминирующей силой в мире, навязывают всему остальному миру правила, формируют экономические и политические отношения. Хочет, например, Франция переиграть ситуацию в Северной Африке — она начинает вторжение в Ливию. Не нравится Израилю соседи — он организует с ними войну. Турция считает, что её несправедливо обделили землей и ресурсами, — Анкара захватывает северный Ирак, Северный Кипр, значительную часть Сирии, раскачивает по мере возможностей мусульманские регионы России. Такое мнение высказал политолог Владимир Киреев.
Царьград: Другим странам политика США и их союзников часто не нравится.
В. Киреев: Тогда они начинают роптать, организуют разного рода формы саботажа и сопротивляются по мере сил.
— Какая роль России в этом?
— Россия исторически была флагманом сопротивления агрессивной политике гегемона и при империи, и при СССР. Она вернулась к этой роли и на современном этапе. Без России сопротивление было очень слабым, почти беспомощным. Как только Россия начала восстанавливаться после краха Союза и 1990-х годов, всё начало возвращаться на свои места, вместо СЭВ и Варшавского договора возникли ШОС и БРИКС. Страны, притесняемые мировой империей, получили зримую поддержку со стороны России.
— Но есть нюанс…
— Да. Большинство стран, поддерживающие Россию и стремящиеся явно или неявно поддержать её политику и интеграционные проекты, между собой имеют не так много общего. Их объединяют претензии к той мировой политике, которая проводится США, НАТО и их сателлитами. За счёт баланса интересов эти противоречия удаётся преодолевать и формировать общую политику. Так, например, Россия, участвуя в преодолении кризиса в Сирии, имела влияние на все страны региона, в том числе на Иран, Израиль, Турцию и многие другие. Не то чтобы Сирия была важна сама по себе, но влияние в Сирии позволяло решать задачи политического характера в большем масштабе. То же самое можно сказать про Армению. Утрата Сирии и Армении расширяет влияние США и их союзников в регионе, общая стратегическая задача которых — нанесение вреда нашей стране и государствам, ориентирующимся на Россию. Утрата Сирии, Армении и, вероятно, в скором времени Ливана резко снижает влияние Ирана и усиливает США, Турцию и Израиль.
— Иран непоследователен в своей внешней и внутренней политике?
— После смерти Касема Сулеймани — убитого, кстати, по приказу Трампа — Тегеран практически полностью растратил его достижения во внешней политике. Утрата Сирии открывает окно возможностей для Израиля для войны против Ирана. До этого Иран имел возможность с помощью прокси создавать давление на Тель-Авив, теперь этой возможности нет. Иран является важным партнёром России в регионе, так как позволяет снижать активность Турции, имеет выход к Мировому океану и влияет на ситуацию на Ближнем Востоке. Утрата Ирана неприемлема ни для России, ни для Китая.
— Однако в возможной войне против Ирана будут участвовать уже не прокси-силы.
— И не только Израиль, но и Турция, США и всё НАТО. Это делает ситуацию уже очень опасной. Если же допустить утрату Ирана, то это резко снижает значение России для стран Залива и Африки. Можно сказать, уничтожает позицию России в потенциальных переговорах с США по Украине. БРИКС и ШОС почти что уничтожаются.
— А что Китай?
— Рассчитывать на помощь Китая — сомнительная затея. Мы видим, что Китай, которому угрожают войной США, ведёт себя непоследовательно. Он всеми силами стремится остаться в стороне от конфликта.
Что с того?
К данной ситуации привела политика Ирана, в какой-то степени и России. Понятно, что Тегеран не сможет выдержать конфликт с объединёнными силами США, Израиля, Турции, НАТО и их союзников. Это предполагает помощь со стороны России.
Однако утрата Сирии может лишить Россию военных баз — Тартуса и Хмеймима. Есть надежда и намёки, что нам удастся их сохранить. Тем не менее это может разрушить логистику работы с Африканским континентом. В этой истории Турция, даже без США, автоматически получает свободу по разжиганию экстремизма в мусульманской среде и пантюркизма среди тюркских народов России и постсоветского пространства.
И мы сами в этом виноваты. По нашей же собственной инициативе для этого была создана хорошая почва в лице миллионов легально въехавших мигрантов (а сколько их приехало нелегально?!). При этом в их родных странах не проводится работа по противодействию экстремизму.
Большая политика — чрезвычайно сложная работа, требующая больших интеллектуальных и волевых ресурсов. Ближайшее будущее обещает быть ещё более опасным и несёт в себе потенциал для большой мировой войны. Ситуация с Сирией значительно осложняет ситуацию для Ирана и России.