"Борис Николаевич был марионеткой": Ельцину "записочки совали", и знавшие о воровстве госрезерва "исключались" - Скуратов
Ведущий "Честного Фрэнка" поинтересовался у гостя программы, бывшего генпрокурора России Юрия Скуратова, можно ли считать началом конца его карьеры небезызвестное "дело Mabetex".
"Да, конечно. Mabetex - это была последняя капля, которая переполнила чашу терпения "Семьи". Недовольство стало возникать раньше ещё. Прежде всего, оно было связано вот с этим делом по коробке из-под ксерокса, где Евстафьев, Лисовский, как вы знаете, выносили. На чём Коржакова и уволили. А меня Татьяна Борисовна, небезызвестная Таня… Она два-три раза меня настойчиво просила это дело прекратить", - вспомнил Скуратов.
Честный Фрэнк
По его словам, "Семья" боялась, поскольку "раскопки" в этом направлении могли поставить крест на итогах выборов, тогда бы их пришлось бы отменять.
"Мы же нашли документы, которые подтверждали полное игнорирование закона в плане финансирования избирательной кампании. Все же банкиры сбросились, так сказать, и колоссальные ресурсы выделили. И там у нас документы были, которые показывали, сколько денег шло на разного рода программы. И вот то, что делали Евстафьев и Лисовский, это была часть только финансовых ресурсов, выделяемых якобы на поддержку деятелей эстрады, которые будут агитировать. Но сколько они там деятелям эстрады выделяли - это учёту не подлежало. Я думаю, что половина, как минимум, из того пошла, так сказать, другим людям. Я, в общем-то, говорил: "Татьяна Борисовна, ну, там расследование идёт", - вспоминает Скуратов.
Он подчеркнул, что расследование всячески блокировалось: МВД не давало прокуратуре никаких данных, и ЦБ не давал.
"Надо было установить, откуда эта валюта, мы были в полной изоляции. И лишь убедившись, что без поддержки этих спецслужб и оперативно-розыскной части нам дальше не сдвинуться, мы всё же прекратили это дело. Но это было сделано не потому, что Татьяна меня просила, а потому что ресурс был исчерпан наш. Плюс сам Борис Николаевич уже марионеткой был в руках Татьяны. Она ему записочки совала. Какие вопросы там задать. Вот этот известный накат по телевидению тоже был сделан по их режиссуре", - рассказывает экс-генпрокурор.
Вначале, по его словам, у него были хорошие отношения с президентом, Ельцин оказывал поддержку, но после появилось недовольство, связанное с тем, что все говорили: "Борис Николаич, как у нас страна развивается, как она идёт вперед".
"Царём звали, с подачи некоторых… И вдруг один человек из этого всего окружения всё время приносит ему докладные записки, обращения и так далее. Ну, допустим. Говорим о том, что Госрезерв разворован. На бумаге числится одно, а мы говорим, что нет этого всего. Ни металла нет, ни сельхозпродукции, ничего нет. Или состояние транспорта, воздушного, железнодорожного. Мы пишем, что развалено всё, что угроза, в особенности в авиационном транспорте", - описывает ситуацию Скуратов, добавляя, что Ельцину такое положение дел не нравилось.
"Получается так: один засранец какой-то там говорит, что, оказывается, не так всё хорошо. Эта тактика применялась и к другим лицам, когда освобождали их, они исключали встречи президента с этим человеком. И меня тоже. Бордюжа потом признался: раза два-три меня вычёркивали из списка тех лиц. Если бы мы с ним встретились, в общем-то, я бы ему многие вещи рассказал, в том числе, и тогда ещё на той стадии, когда его фамилия не мелькала. Но, поскольку у меня не было контакта, я доложил Евгению Максимовичу", - добавил Скуратов.